Ты подарил мне розы. Я вдыхала

Ты подарил мне розы. Я вдыхала
Их странный горьковатый аромат.
Среди людей я так тебя искала!
И вот ты здесь, твой голос, запах, взгляд…

Часы и дни беспечно пролетали
В стране чудесных, нежных, ярких грез.
Но срок прошел. Цветы твои завяли.
И ты ушел… И новые принес!

На сто восьмой минуте бытия

На сто восьмой минуте бытия
Я вижу тень. Похоже на собаку.
И, безусловно повинуясь знаку,
Иду туда, где бродим ты и я.

И я смотрю, охвачена тоской,
Как ты и я уходим вдаль куда-то.
На фоне неизбежного заката.
На фоне лжи, сусально-золотой.

Остался

Темное осеннее небо роняло на землю тяжелые капли. Он медленно шел по разбитому, мокрому тротуару, уклоняясь от встречных прохожих. Вечерело. По асфальту проносились одинокие машины: свишшшш… И тогда на него летели холодные грязные брызги.
Воздух был свеж и прохладен. У дождя был привкус меди.

Он шел, глядя себе под ноги, высокий, хорошо одетый (может быть, даже слишком хорошо для этого бедного квартала) мужчина средних лет. Первоклассная стрижка, дорогое пальто, кейс из натуральной кожи… Его лицо было совершенно спокойным, задумчивым. Но внутри него все дрожало от волнения, нетерпения и, может быть, страха.

Некоторые прохожие оглядывались на него. Мужчина выглядел крайне уверенным в себе, но пристальный взгляд мог отметить и избороздившие лицо горькие морщины, и слишком много седины в волосах.
Иногда он поднимал глаза и оглядывался по сторонам. С интересом, иногда с отвращением (при виде зловонной помойки или валяющегося у дороги трупа собаки). Надвигающаяся темнота маскировала убожество бедности, но и затрудняла поиски нужного дома. Нужного подвала. Нужной фирмы.

«Они называют себя фирмой, Уинстон… Название?… Что-то вроде «Путешествие в прошлое»… Как-то так… Ну естественно, нелегально. Поэтому и ютятся Бог знает где, в трущобах… Цена? Вполне приемлемая, для тебя тем более… Что? Нет, сам я не пробовал, дружище, к чему мне это?… Ладно, все нормально… Я могу спросить у того парня, где их найти».
Тогда Уинстон отказался. Отшутился, пытаясь скрыть, как его заинтересовало это, сама возможность этого… Но, спустя неделю, он сам позвонил своему знакомому и попросил познакомить с «тем парнем».
Читать далее »

Разрушая себя, можно ранить других

Разрушая себя,
Можно ранить других.
Как печально, любя,
Боль делить на двоих.

Как мучителен плен
Не прощенных обид…
Оба ждут перемен.
Ни один не простит.

Photo by Duong Ngan on Unsplash

Я милой стать могла… не суждено

Я милой стать могла… не суждено.
Ушла из ряда жалостных страдальцев.
И ненависть, как острое вино,
Как жгучий яд, с моих стекает пальцев,

Их превращая в лезвия когтей,
Сгибая спину черными крылами.
Там стая гарпий… я приближусь к ней…
О, сестры Мрака! Следую за вами!