Ты в чашу дней мне каплешь яд,
Свивая змей своих клубком.
Мои уста в ответ кровят,
Язвя острейшим языком.
Пылает боль словесных ран,
Всё потускнело, как во сне…
Любовь — окружностью Инь-Ян,
И мы на темной стороне.
Ты в чашу дней мне каплешь яд,
Свивая змей своих клубком.
Мои уста в ответ кровят,
Язвя острейшим языком.
Пылает боль словесных ран,
Всё потускнело, как во сне…
Любовь — окружностью Инь-Ян,
И мы на темной стороне.
Что означала эта встреча?
Я шла домой, весь мир любя!
Царил чудесный летний вечер,
И я увидела… себя:
Я шла, кручинясь, и вздыхала,
Мир видя смутно, без прикрас.
И руки в кулаки сжимала,
И слезы капали из глаз.
Мне подойти? Махнуть сначала?
Или с пути скорей свернуть?
Себе навстречу я шагала,
И сердце холодила жуть.
Я мимо просочилась тенью,
Не глядя, даже не дыша…
Тянулся горький день осенний,
Разбита вдрызг была душа.
И мнилось: там, в далеком лете
Развеял вихрь мою беду.
И в розовом вечернем свете
С улыбкой я домой иду.
Источник фото: fotki.yandex.ru
На поле ворон труп клевал ежа.
Березы гнули стан, как в танце девы.
Широкая струилась вдаль межа
И ветер смёл все птичьи перепевы.
Я думала: как мудр природы круг!
Что смерть одним — то жизнь другим, истоком.
И смыслом всё наполнено вокруг,
В чудесном мире, добром и жестоком.
Писатель ночи коротает.
Без сна. Без мочи. До зари.
А ящер время пожирает
И оставляет пузыри.
Совсем угасло настроенье…
Хоть жаль зазря прошедших дней,
Но лучше радуги мгновенье,
Чем пустота таких ночей.
На небе мешанина красок,
Багрово-сливовая ярость.
Я не ношу удобных масок
И не гоню со страхом старость.
Я не такая, очевидно,
Как те, что звездами сияют.
Я — словно тень. Меня не видно.
Лишь небеса все тайны знают…