Стрелки часов переходят рывками вперед

Стрелки часов переходят рывками вперед.
Мертвая ведьма тайком навещает ночами.
Ждет, когда тьма безучастно сомкнется над нами
И навсегда из реального мира сотрет.

Солнце в окошки сочится опять поутру.
Мы пережили ночную бессветную хворость.
Время включает обратно нормальную скорость.
Ведьма уходит скрываться в лесную нору.

Сестры Луны (фэнтези)

Ведьм всегда было трое. Сколько им исполнилось лет, они не помнили – слишком уж давно жили на свете. Откуда они взялись и кто их родители, забыли тоже. Знали только, что они родные сестры, и горячо любили друг друга. Хотя, бывало, и ссорились.
Самой младшей из ведьм была Чендра, веселая, упрямая, с волосами цвета пламени. Среднюю сестру звали Феба. Она была задумчивой и слегка печальной, в ее черных блестящих волосах поселилась ночь. Старшей была Селена, спокойная и мудрая, ее золотые волосы сияли, как солнце. Каждая из ведьм умела превращаться по своему желанию в зверя или птицу.

Их магия зависела от фазы Луны. Чендра набиралась сил при растущей Луне, Феба при убывающей, а Селена царила в полнолуние. Не так долго, как сестры, зато колдовство ее было намного сильнее. Когда Луна пропадала в новолуние, сестры мирно спали всю ночь, отдыхали и готовились к следующему циклу.
Ведьмы заботились о густом лесе, в котором стоял их двухэтажный дом, о его разнообразных жителях и друг друге. И всегда были готовы помочь заплутавшему путнику или случайному гостю. Порою гости были неслучайны – сестры славились своей добротой и силой. И не было болезни, которую они не смогли бы исцелить, пропавшей вещи, которую они не смогли бы найти или вопроса, на который они не смогли бы ответить. И лишь в новолуние их сила сникала… но не до конца.

Однажды рано утром в дверь ведьминского дома постучала пожилая женщина. Поскольку Феба и Селена улетели по делам, дверь открыла заспанная Чендра. Пол-ночи она в образе совы веселилась: кружилась над летним лесом и ухала во весь клюв. И теперь, разбуженная стуком, широко зевала.
– Приветствую тебя, Рыжая ведьма, – осторожно произнесла женщина.
– Меня зовут Чендрааа… Здравствуйтеее… – ведьма пыталась сдержать зевоту. Она вытерла слезящиеся глаза и спросила:
– У Вас ко мне дело? Заходите.
– Спасибо, я лучше на крылечке… – женщина опасливо оглянулась и продолжила, – Да, дело у меня. Проблема у меня, с козой.
– С козой?
– Да, купила намедни козу эту проклятую! Паренек по селу проходил вечером, купите козу, говорит, со скидочкой, говорит, не смотрите, что черная!
– А что плохого в черных козах?
– Так отродясь же у нас тут черных коз не водилось! Белые, серые. Вот я и думаю: куплю себе черную козу. На пробу. Может, она лучше чем-то. А уж как он расхваливал-то, и ест мало, и молока дает немерено, и шерсть шелковая.
– А коза?
– А коза мало что за ночь огород у меня обожрала, так еще и по крыше прыгает. Доить не дается, а только смеется.
– Смеется?
– Ну да, хихикает, злобно так. Может, черные козы и смеются, а не блеют. Но всё думается мне, что тут нечисто. Не могла бы ты взглянуть на нее… Чендра?
– Хорошо, только умоюсь…
Читать далее »

Найдите зуб трехцветного волчонка

Найдите зуб трехцветного волчонка.
Возьмите коготь тигра, а потом
Дракона синеглазого печенку
И огненным залейте всё вином,

И зелье кипятите в лунном свете.
Когда напиток станет молоком,
Его вы отнесите мертвым детям,
Которые гуляют босиком.

Согрейте детям тоненькие руки,
И обнимите, спойте песню им…
Тогда в ночи растают ваши муки,
И сердце перестанет быть пустым.

Я забуду веселые краски

Я забуду веселые краски.
С глаз смахну надоевшую соль.
Раньше жизнь предлагала мне сказки,
А теперь – одиночества боль.

Раньше бабочкой яркой парило
Сердце, веря восторгам “друзей”.
Стану молью сухой, сизокрылой.
Сдам себя в позабытый музей.

love-2634341_1280

Ночь Ис-сух-шат

333
За ужином мать, снимая нагар со свечи, тревожно спросила:

– А где Майкл?

Ее беспокойство было не напрасным. Cегодня ночью будет новолуние. В наших местах это особое время.

Сидящие за столом родственники переглянулись. Моего отца, старосты деревни, тоже не было с нами. Он был с людьми, проверял соседские дома. В прошлый раз кто-то забыл усыпить собаку. И она привела Ис-сух-Шат к своей будке, прежде чем превратиться в кровавое месиво. Я сам видел и ту лепешку фарша, что осталась от пса, и волосы Ис-сух-Шат, исчезающие в свете солнечных лучей. Ее волосы толщиной с палец и длиной в несколько локтей. Они медленно шевелились, становясь из черных бурыми, и осыпаясь в труху.

Не успело мамино волнение охватить всех за столом, как вошел Майкл. Что-то буркнув в ответ на ее расспросы, он взял еды и занял свое место.

Майкл – мой брат, он младше меня на два года. Скоро ему исполнится тринадцать. Еще у меня есть две маленькие сестры, они тоже ужинали с нами. За столом также сидела тетушка Эмма, незамужняя сестра отца. Она живет в нашем доме и помогает матери по хозяйству.

Во главе стола ожидала отца пустая тарелка.

Пред тем, как мы начали есть, мать пожелала узнать, все ли животные опоены.

– Я опоила овец и корову, – сказала тетушка Эмма.

– Мы усыпили птиц, – сказали сестры.

Мать повернулась ко мне:

– Тим?

– Я позаботился о Быстром, – ответил я, – влил в него целую бутылку.

Быстрый – это наш конь, и я здорово с ним управляюсь. Не каждый взрослый так смог бы!

– А Дружок? Кто-нибудь опоил Дружка? – забеспокоилась мать.

– Я, –ответил Майкл. – Не по нраву ему это пойло.

– Как и всем нам, – заметила мать.

Кошек у нас не было, и это к добру. За кошками не уследишь, они любят прятаться. А в новолуние должны спать все. Конечно, во дворе у нас бегали и мыши, и крысы, и прочие мелкие твари. Но они не способны привлечь Ис-сух-шат, слишком уж малы.

Успокоившись, мать принялась за еду, но тут же вскочила – вошел отец.

– В деревне все в порядке, хвала небесам – отец устало опустился на стул. Ужин мы закончили в молчании, а затем мать налила каждому по кружке мутной, сладко пахнущей жидкости.

Меня передернуло от одного ее запаха. Это сонное средство делалось из ядовитых трав, и равно действовало на всех теплокровных тварей. Две капли на птицу, двадцать на собаку, пол-чашки на коня. Зелье отмерялось всем нам по весу и разводилось водой. На следующее утро от него немного тошнило и болела голова. Животные становились на день вялыми. Наверное, у них тоже болела голова.

– Идите спать, и доброй всем ночи, – сказала мать. – Не мешкайте, скоро совсем стемнеет.

Мы взяли кружки с сонным отваром и разошлись по своим спальням. Я ночевал в одной комнате с Майклом. Когда мы сели на постелях, собираясь выпить противную жидкость и задуть свечи, Майкл сказал:

– Я хочу тебе кое-что показать.

Он нырнул под свою кровать и достал ящик, обмотанный темной тряпкой.

– Потуши свечу, – сказал он.

Я послушался, а свою свечу он отставил на пол за угол кровати. В спальне стало сумрачно, зашевелились тени. Из коробки послышался слабый шорох. Читать далее »