Кроваво-красная помада,
Взмах антрацитовых ресниц…
Меня не слушаешь? Не надо!
Я не паду, любимый, ниц!
Терзает сердце мне обида,
Я очень зла и холодна.
Но снова не подам я вида
И утону в слезах одна.
Да, мы помиримся, но ссоры
Продолжат в сердце чутком жить,
Сплетая жуткие узоры.
И их – ничем не исцелить.
Меня порой ты презираешь,
Коришь за слабость, за обман,
Когда сердито разгоняешь
Мой никотиновый туман.
Ты в гневе — нож, слепой и острый,
Я — горло жертвы без вины.
И кровь кипит, рождая звезды,
И наши пальцы сплетены…
Меня, как тайну, раскрываешь.
Ты в лабиринт души проник…
Ты горд собой, но ты не знаешь,
Что то — не я. А мой двойник.
Я живу на окраине рая,
Я живу на окраине ада.
И дотла безуспешно сгорая,
Возрождаюсь из пепла. И рада.
Рада петь Ему ради улыбок,
Жду намека, движения бровью.
Опасаюсь наделать ошибок…
Разве это считают любовью?
Как же холоден Он… или весел.
Бесконечно меняет Он лица.
Как над бездной меня Он подвесил,
Замерла. Подо мною — граница.
Свет ли, тьма, как же определиться?
От Него ли, к Нему — я не знаю…
И опять мое сердце искрится.
И опять безнадежно пылаю.
Ты в чашу дней мне каплешь яд,
Свивая змей своих клубком.
Мои уста в ответ кровят,
Язвя острейшим языком.
Пылает боль словесных ран,
Всё потускнело, как во сне…
Любовь — окружностью Инь-Ян,
И мы на темной стороне.
Ко мне ворвался зверь в ночи
И хищной лапой сжал мне сердце.
И приказал он мне: «Кричи!»
И крик рвал горло жгучим перцем…
Вмиг умерла моя любовь,
Растаяв в безнадежном плаче.
А зверь — слизал спокойно кровь,
Смяв сердце, как тряпичный мячик.