Я милой стать могла… не суждено.
Ушла из ряда жалостных страдальцев.
И ненависть, как острое вино,
Как жгучий яд, с моих стекает пальцев,
Их превращая в лезвия когтей,
Сгибая спину черными крылами.
Там стая гарпий… я приближусь к ней…
О, сестры Мрака! Следую за вами!
Я не спешу покинуть этот мир.
Ведь здесь еще так много для забавы!
Последний не развенчан мой кумир,
И мало наглоталась я отравы.
Отравы “дружбы” подлой и любви.
Густого яда вежливых симпатий.
Но я молчу. Уста мои в крови —
Так боль остра не вылитых проклятий.
Я живу на окраине рая,
Я живу на окраине ада.
И дотла безуспешно сгорая,
Возрождаюсь из пепла. И рада.
Рада петь Ему ради улыбок,
Жду намека, движения бровью.
Опасаюсь наделать ошибок…
Разве это считают любовью?
Как же холоден Он… или весел.
Бесконечно меняет Он лица.
Как над бездной меня Он подвесил,
Замерла. Подо мною — граница.
Свет ли, тьма, как же определиться?
От Него ли, к Нему — я не знаю…
И опять мое сердце искрится.
И опять безнадежно пылаю.
Ты в чашу дней мне каплешь яд,
Свивая змей своих клубком.
Мои уста в ответ кровят,
Язвя острейшим языком.
Пылает боль словесных ран,
Всё потускнело, как во сне…
Любовь — окружностью Инь-Ян,
И мы на темной стороне.
На поле ворон труп клевал ежа.
Березы гнули стан, как в танце девы.
Широкая струилась вдаль межа
И ветер смёл все птичьи перепевы.
Я думала: как мудр природы круг!
Что смерть одним — то жизнь другим, истоком.
И смыслом всё наполнено вокруг,
В чудесном мире, добром и жестоком.
